Крымск: забыть нельзя помнить вечно!

6 июля исполнился ровно год с момента разрушительного наводнения на Кубани, во времякоторого пострадали населенные пункты Геленджикского и особенно Крымского района: встрашную ночь с 6 на 7 июля 2012 года тихие,спокойные, мелководные речки Адагум и Баканка вышли из берегов, и на дома людей обрушились 6-метровые волны… Пережив – пустьв гораздо меньшем масштабе – наводнение в нашем городе, геленджичане выезжали в Крымски п. Нижнебаканский, чтобы хоть как-то помочьпострадавшим от наводнения продуктами, элементарными вещами первой необходимости,одеждой, лекарствами. Наши корреспондентытоже не остались в стороне – домой вернулисьс тяжелым сердцем: сумеют ли жители районавосстановить свои дома и имущество, добитьсявыплат компенсаций, а самое главное – затянутся ли их душевные раны, смогут ли, преодолевболь и сильнейший страх, жить, как будто ничегоне было…? Чтобы ответить на эти вопросы, мыснова вернулись в Крымск год спустя.

Все идет по плану?

Небольшой, совершенно не забитый, по сравнению с Геленджиком, беспорядочно припаркованными машинами Крымск живет обычной,размеренной жизнью. За год город привели впорядок, в центре красуются ухоженные цветочные клумбы, еще с федеральной трассы сверкают своей белизной новые жилые микрорайоны– «Надежда» и «Озерки». За более подробнойинформацией отправляемся в пресс-службу администрации города. Нас встречают радушно,предлагая кофе с печеньем, но на все вопросыотвечают достаточно уклончиво. После терпеливого ожидания и настойчивой просьбы об интервью наконец-то в прямом смысле этого словаДОБЫВАЕМ информацию: для пострадавших отнаводнения в городе построили 29 домов: вышеупомянутые многоквартирные дома на возвышенности и еще одна девятиэтажка в центреКрымска на улице Пролетарской. Всего в новыеквартиры заселено около 3000 оставшихся безкрова людей. Участки, на которых дома былиразрушены водой (нижняя часть города, находящаяся непосредственно на берегу р. Адагум),остались в собственности владельцев. Но отныне эта земля предусмотрена только под разбивку дачных участков – строительство капитальныхстроений там запрещено, ведь эта территорияопасна для жизни. 18 учреждений образования,9 объектов здравоохранения, 4 объекта культуры и 2 – спортивного назначения, пострадавшиев результате стихии, восстановлены и работаютв штатном режиме. Компенсировать потери людей от наводнения государству удалось еще неполностью – суды продолжаются, и люди отстаивают свое право на новое жилье и денежныекомпенсации.

Конечно, нас интересует, каким образом врайоне работает система оповещения. В пресс-службе обещают распечатать интересующийнас документ, но в принтере почему-то не оказывается бумаги! Зато обещают эксклюзив – интервью с представителями ГО и ЧС по г. Крымск,которые как раз проверяют гидропосты на реках. Мы спешно выезжаем из преображенногогорода в сторону Нижней Баканки. Вдруг солнце прячется в серых облаках, небо затягиваютгрозовые тучи. По иронии судьбы, как и год назад, начинается дождь. Тяжелые капли ударяются о лобовое стекло автомобиля все сильнее исильнее. И вот уже «дворники» не справляютсяс потоком воды… В течение 15 минут прибываем на условленное место – поворот на поселокСаук-Дэре, по телефону выясняем, что «гэошники» свою работу спешно свернули, приехав в администрацию Крымска. Тем не менее, разговормежду нами состоялся:- На реках Крымского района Адагум и Баканка установлено 14 гидропостов, оборудованныхдатчиками уровня воды, которые автоматическиотправляют данные об уровне воды на пультЕдиной дежурной диспетчерской службы. В случае резкого подъема воды информация в ЕДДСпоступает каждые 3 секунды. Когда ситуациястановится критической, дежурный оперативнооповещает все службы, ответственные за предупреждение населения. Датчики оснащены видеокамерами. Это позволяет не только отслеживать уровень воды в реках, но и следить, чтобыих русла не засоряли ветки. Все русла рек района расчищены, поэтому безопасности населенияничего не угрожает.

О том, что в июле прошлого года вся долина реки Баканка вплоть до железнодорожногопереезда была завалена вывернутыми с корнями деревьями, бревнами, вынесенными на береггрудами мусора, не напоминает ничего, еслитолько не брать в расчет небольшую ветку, которая одиноко плещется в тихом спокойном ручейке под автомобильным мостом.

Я просыпаюсь в холодном поту…

Проливным дождем встречает нас НижняяБаканка. Асфальтированных дорог там практически нет – песок и гравий. Поселок разделенна две части речкой, которая тихо и спокойнобежит далеко внизу. Берег Баканки крут, и надругой не попадешь: автомобильный мост годназад был смыт, но до сих пор так и не восстановлен.Ямы и рытвины на глазах наполняются водой – из глубокой лужи тщетно пытается выехать иномарка ведущего немецкого концерна.

Мы подъезжаем к открытым воротам стоящего на отшибе дома.Огромный двор «запрятан» подкапитальный навес. Во дворе пожилая женщина (ей, наверное,без преувеличений, лет 100), двеженщины, молодая и постарше, ималенькие дети – выходцы из Восточной Азии. Как мы потом узнали, семья перебралась в Крымскийрайон из Ташкента в 1989 году.Женщины зовут хозяина дома -Руслана Шариева. Семья делитсятяжелыми воспоминаниями:

– Весь день шел дождь, и поздновечером вода начала прибывать.На глазах поднималась, сначалапо колено ее было, потом больше.Около шести вечера отключилисвет, связи тоже не было. Минутадве – и мы не смогли из дома выйти. Не могли даже родственниковв Крымске предупредить, что настопит – предполагали, что посленас и их будет топить. Системыоповещения никакой не было, – вголос утверждают женщины. – Вночь с 6 на 7 июля в доме находились 12 человек, в том числе 5маленьких детей – семья Русланаи его родственники.

– Вода поднималась все выше ивыше. Дверь в дом была закрыта,но вода текла через нее. Мы спаслись на чердаке. Просидели тамс двенадцати ночи до семи утра.Когда вода начала спадать, связьпоявилась. Потом спасатели налодках нас забрали, довезли дородственников, которые на трассе нас ждали, на своей машине. Уродных уже поели, переоделись– ведь остались в чем были, всевода унесла или испортила.Хозяин дома указывает на стоящий во дворе перекошенныйантикварный комод, рассказывает, что его он не выбросил тогда,оставил сушиться – видимо, этамебель ему чем-то дорога…

– Все, что было, все пропало. Вода была 2 метра высотой, – показывает на оставшуюся на стене четкую полосу хозяин дома. От пола до этой линии стены темнее, чем вверху…

Стены всех пострадавших домов делит такая полоса. Грязь,которую принесла вода, впиталась в конструкции и не смывается ничем. По этой линии можнолегко определить, до какого уровня жилье было затоплено. В домахпахнет сыростью и, кажется, этотзапах убрать невозможно.

– Комиссия приезжала, сказали,что нужно делать капитальный ремонт. Мы третий ремонт уже делаем за год, а в доме по-прежнемусыро. Зимой топили на полнуюмощность. Сейчас опять окна идвери открыли – сушим, но всебесполезно. Дом нужно разбиратьи новый строить, – говорит РусланШариев.

Помощь неравнодушных людейпришла в затопленные районысразу после трагедии, как толькоспала вода. Продукты, вещи, моющие средства, чистую воду привозили не только общественныеорганизации, но и обычные люди.

– Люди хорошо помогли – извсех уголков России приезжали,помогали, чем могли. У нас некоторые продукты до сих пор остались – консервы, мука, крупы.Компенсации тоже всем дали – по160 000 рублей на человека. Отгазеты «Комсомольская правда»была хорошая помощь. Пока ждали средства от государства, онина наш счет деньги перевели. Мывсем очень благодарны, одни быне справились.Бабушка Настя из дома № 13в переулке Малыгина – это центрпоселка – рассказывает, что незадолго до наводнения похорониламужа и сына.

– Из дома я не выходила и донаводнения, и еще три месяца после. Когда вода начала прибывать, думала, и я умру. Но страшномне не было. Вода выше, выше. Я залезла на стол, потом на лестницу, и если бы прижало, полезла бы на чердак. Но вода только до стола дошла. Я перебралась с лестницы на стол. Там сидела. И вскоре рассвет настал. Вода спала. Я попыталась дверь открыть, но не смогла. В окошечко посмотрела, и мне показалось сначала, что люди мертвые под порогом лежат. Я испугалась и снова на стол залезла. Сижу на столе и плачу. Потом солдаты пришли меня спасать. В дверь постучали. Я им сказала, что не выйду – мне же казалось, что там люди мертвые. Мне объяснили, что это к двери бревна вода принесла. Вызволили меня. Я вышла на улицу, весь двор в иле, все в иле. Помощников мне прислали, они все мыли, убирали. Спасибо им.

Наиболее пострадали в результате наводнения прибрежные улицы Нижнебаканского. Дом по улице Пролетарской, 23 находился в самой зоне затопления, до речки около 20 метров. Огромная коряга, подхваченная многометровой волной, в щепки разрушила половину его дома, вторая же, построенная позже, выжила, но восстановлению не подлежит. Мужчина гостеприимно приглашает нас домой, показывает владения, и, кажется, не унывает, но в глаза ему смотреть больно – у него не осталось ничего из того, что было нажито десятилетиями трудов, его дом признали опасным для жизни, выдали сертификат на квартиру.

– Мы с вечера стояли возле речки. Вода прибывала, прибывала. Я думал, сейчас вода дойдет до края берега и встанет. А она все поднималась и поднималась. А потом такая волна с гор пошла… Где-то с километр полоса, метра два высотой, перепрыгнула через речку и на нас. Я внуков в машину покидал, соседей, какие рядом были, и рванул к трассе изо всех сил, еле успели выбраться. 21 метр вода не дошла до трассы…

В доме вода стола около 10 часов. Мужчина показывает отметкуна стене. Вода была по потолок,2,5 метра – линия опять же яснопрорезает стены дома. В некоторых комнатах отметки нет – водадоходила до потолка.

– Когда вода спала, ила на полубыло толщиной с метр, – вспоминает хозяин дома. – Я теперь гол каксокол: 12 лет в загранплавания ходил, и все, что оттуда привез – всепропало. Две машины на металлолом разрезали – восстановлению не подлежали. И до сих порпо страховке денег добиться немогу. Жду все, жду, уже год. Вот,машинка стиральная осталась,туфли – мы это на память оставили, мыть не стали, – указывает нагрязные вещи мужчина.Дом до сих пор не просох, измебели один диван, где спит сосед бывшего моряка, Костя. Он досих пор судится с государством, его дом разрушен полностью, но компенсацию в виде квартиры парню дать пока не хотят. Прошло уже четыре суда – безрезультатных процесса. Обоев в доме нет, полы в остатках ила, который впитался в линолеум навечно, запах сырости не выветривается…

– Окна с того года не закрывали, – рассказывает мужчина, – атолку никакого, запах сырости невыветривается. В подвале мы ещеничего не делали, там в иле все досих пор, банки с соленьями-вареньями, все там осталось… Забор унас почти весь снесло, только укрепленные конструкции остались.Вот, опять же на память оставиличасть, – показывает хозяин дома. -Ремонт сделаю, и будет у меня летняя дача, – мечтает мужчина.

Мы уже писали о том, что в рамках уголовного дела о наводнениив Крымске к ответственности привлекаются бывший глава администрации Крымского района Василий Крутько, и.о. руководителяуправления по предупреждениючрезвычайных ситуаций и гражданской защиты Крымского районаВиктор Жданов, экс-глава КрымскаВладимир Улановский и экс-главаНижнебаканского сельского поселения района Ирина Рябченко.Все они обвиняются в халатности (ст.293 УК РФ). Кроме того,Крутько, Улановский и Рябченкообвиняются в служебном подлоге (ст.292 УК РФ), а Жданов – впокушении на мошенничествопри получении выплат (ч.3 ст.30,ст.159 УК РФ). Даже при условиипривлечения их к уголовной ответственности это не смягчитболь от утраты близких, нажитогогодами имущества. Кто-пытаетсявосстановить свои дома: в Крымске и Нижней Баканке много новостроек. Отвечая на наш вопрос,как дальше будет жить его семья,Руслан Шариев тяжело вздохнул:

– Вроде привыкли тут, раньшевообще никуда ехать не хотели.А теперь, не знаю… Может, и уйдем: жизнь с чистого листа начатьтут как-то не получается: такое непроходит бесследно. Чуть ливень,я уже спать не могу. Такой страхохватывает, хоть уже временимного прошло. Все кажется, чтонаводнение будет, и мы спастисьне сможем…

Ольга АРХИПОВА,Елена ПОЛУШКИНА,Геленджик – Крымск – Нижнебаканский – Геленджик

Вечная память6 июля в Крымском районе открыт памятник погибшим во время наводнения. Автором памятника стал один из ведущих скульпторов юга России,член Всероссийской творческой общественной организации «Союз художников России», заслуженный художник республики Северная Осетия – Алания,обладатель золотой медали Российской Академии художеств за памятник«Древо скорби» в Беслане, лауреат российских, региональных и краевыхконкурсов Алан Корнаев.Высота мемориала составляет 5,5 метров, ширина — до трех метров.Монумент выполнен в форме своеобразной «стены плача». В его центре находится плачущая женщина-мать, отлитая из бронзы высотой 2,2метра. По самой стене стекают слезы, слившиеся в небольшое озеро уног женщины. На постаменте укреплена мемориальная доска со всемифамилиями погибших во время прошлогоднего наводнения.