Культура со слезами на глазах,

или как легализовать что угодно

Всё прогрессивное человечество, как нам говорят, абсолютно естественным образом приняло геев, их субкультуру, их право заключать браки, усыновлять детей и пропагандировать свою сексуальную ориентацию в школах и детских садах. На Международном конкурсе «Евровидение» побеждает нечто в женском платье, с макияжем и бородой. Параллельно активисты борются за легализацию проституции, наркомании, эвтаназии. Нас учат толерантности и говорят, что всё это — естественный ход вещей.Нам лгут.

Старший вице-президент центра общественной политики «Mackinac Center» Джозеф Овертон (1960 – 2003) описал, как совершенно чуждые обществу идеи были подняты из помойного бака общественного презрения, отмыты и, в конце концов, законодательно закреплены. Согласно Овертону, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах. Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такие технологии могут быть эффективнее термоядерного заряда.Ниже на примере разберем, как можно легализовать все, что угодно.

ТЕХНОЛОГИЯ

Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?Но всем очевидно, что прямо сейчас, в 2014 году, нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.

КАК ЭТО СМЕЛО!

Тема каннибализма пока ещё отвратительна и совершенно неприемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона — перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального.У нас ведь есть свобода слова. Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме? Учёным вообще положено говорить обо всём подряд — для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.Окно Овертона уже двинулось. Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в Интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Следующим шагом Окно переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного. На этой стадии продолжают цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Любой, кто откажется обсуждать каннибализм, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер. Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название, чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка». Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название. Нет больше каннибализма. Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным. Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Его найдут или придумают как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»«Ну, а у более близких нам христиан с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь?»Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.

ТАК И НАДО

На третьем этапе движения Окна Овертона завершается дробление единой проблемы. Приемлемыми становятся утверждения «Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека», «Антропофилов спровоцировали!», «Запретный плод всегда сладок», «Свободный человек имеет право решать, что ему есть».В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала — специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства. «Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного.

В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ

Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать её поп-контентом. Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах. Бабушки на лавочках обсуждают клип Леди Гаги «Eat me, baby».Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников посредством создания им положительного образа через не сопряжённые с преступлением характеристики: «Это же творческие люди. Ну, съел жену и что?», «Ест – значит, любит!», «Мы расскажем вам трагическую историю любви! Он хотел её съесть, а она лишь хотела быть съеденной! Кто мы, чтобы судить их? Быть может, это — любовь? Кто вы такие, чтобы вставать у любви на пути?!»

МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ

К пятому этапу движения Окна Овертона переходят, когда тема разогрета до возможности перевести её из категории популярного в сферу актуальной политики. Начинается подготовка законодательной базы. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму — «запрещение поедания людей запрещено». В целом общество уже сломлено. Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежна докатится до школ и детских садов, а значит следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание.

КАК СЛОМАТЬ ТЕХНОЛОГИЮ

Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет чёткого разделения добра и зла. Так почему же на главном мировом конкурсе песни победило нечто в платье с бородой? У ЭТОГО голос неземной красоты? Песня какая-то гениальная? Хореография выдающаяся? Может быть, режиссерская постановка поражает своей креативностью? Нет. Победила описанная выше технология, опирающаяся на вседозволенность. Нет табу. Нет ничего святого. Есть так называемая свобода слова, превращённая в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие обществу бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта. Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить? Конечно, один в поле не воин. Но лично ты обязан оставаться человеком и не поддаваться объединению в безмозглое стадо.

По материалам Интернета подготовилаНаталия ЛУГОВАЯ

В России и Белоруссии рассерженные граждане предлагали бойкотировать выступление Австрии на конкурсе песни«Евровидение»

Эстрадный артист Павел Воля: «Кончита Вурст – так зовут это австрийское певцо. Вурст в переводе с немецкого означает «колбаса», и вот эта конченная колбаса покажет себя на всю Европу. Она еще в прошлый раз хотела лететь на «Евровидение» в Баку. Но Бог есть, он уберег и бабу, и Баку (…) И если вот это нравится Европе, и Европа с этим согласна, я хочу заявить: я не европеец, я азиат! (…) Я предлагаю: пусть на «Евровидение» от России поедет – нет, не Валуев – танк! Просто пусть танк проедет по «Евровидению» сверху – и домой».

Политик Владимир Жириновский: «Европа доказала, что теперь у них нет разделения на мужчин и женщин, Европа – это ОНО. У нас праздник со слезами на глазах, а в Европе культура со слезами на глазах!»

Депутат Законодательного собрания Петербурга Виталий Милонов направил обращение к министру культуры РФ Владимиру Мединскому с просьбой заранее ограничить въезд на территорию РФ Кончите Вурст: «Бородатая женщина является грубейшим оскорблением всех народов России. Победа австрийского трансвестита на музыкальном конкурсе стала возможной благодаря подтасовкам со стороны оргкомитета состязания: организаторы превратили музыкальный конкурс в политизированное, агрессивное и отвратительное шоу трансвеститов и фриков», — считает Милонов.

Первый замглавы думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Баталина (фракция «Единая Россия»): «Пропаганда нетрадиционной, в том числе гей-культуры, ведется агрессивно, напористо, и она делает свое дело — многие страны, в том числе еще недавно весьма консервативные и бережно хранящие свои традиции, высшие баллы отдали бородатой Кончите Вурст, тем самым определив ее своим нравственным ориентиром и примером для подражания молодым людям. Это очень серьезный сигнал о том, как в современной Европе добиться успеха», — цитирует слова Баталиной «Интерфакс».По ее мнению, не стоит недооценивать проблему. «Так что мы абсолютно правильно делаем, защищая в России традиционную семью, ее ценности, право детей на маму и папу. Это поддерживают сегодня большинство наших граждан, и ослаблять усилия в этом направлении нельзя», — полагает Ольга Баталина.